«Rouba, mas faz», – любят приговаривать бразильцы, обсуждая политиков. «Крадет, но делает». Фраза, как будто дословно переведенная из русского фольклора, с его вечным лейтмотивом христианского прощения, видимо, роднит все народы, столкнувшиеся со всевозможными формами коррупции и смиренно сросшиеся с ними. Но пока наше терпение продолжают покупать пищей духовной, горячие южноамериканские головы готовы поступиться своими завоеванными свободами и полюбившимися западными ценностями ради долгожданного порядка.
Жаир Болсонару – имя, которое не сходит со страниц мировых газет уже многие месяцы, сегодня попадет в сводки новостей даже тех людей, чьи знания о политике латиноамериканского региона ограничиваются портретом Че Гевары. Жаир Болсонару – некогда неожиданный итог одной из самых экстравагантных политических гонок последнего времени, где два главных фаворита вели борьбу из тюрьмы и из больничной койки. Жаир Болсонару – бывший военный, депутат, расист, женоненавистник и активный распространитель многочисленных fake news, призывающий к новой конституции, пыткам над уголовниками и расстрелам преступных группировок. Его выбрали 55% процентов населения страны на смену плеяде одиозных глав государств от левой партии, закончивших свои президентские сроки судебными разбирательствами, импичментом и рейтингом поддержки в 2%. Потому что в выполнении только предвыборных лозунгов Болсонару избиратели не сомневаются.
Правые популисты в политике – уже давно не новость и не риск, а тренд и реальность, к которой мир почти приспособился. Брекзит, Дутерте и жалобы ВВП на глобализацию – плоды слишком быстрой интеграции, обнажившей неравенство в доходах и стилях жизни; породившей миграцию и повальное недовольство «мейнстримом» и «истеблишментом». Люди в массе своей оказались не готовы к разрыву с традициями и потере контроля – не только в по-своему консервативных Британии и России, но и во все более религиозных Турции и Польше, во все более ксенофобских Италии и Австрии.
Примечательно, что ни потоков нелегальных мигрантов или угрозы христианству, ни фискального диктата Евросоюза или проблем с Палестиной в Бразилии нет. Это хоть и большая, но лишь развивающаяся экономика, член когда-то многообещающего БРИКС, который сегодня нужно расшифровывать не иначе как «Большие Риски И Коррупционные Схемы». Несмотря на то, что абсолютное большинство бразильцев – католики, количество верующих с каждым годом все меньше, и спрос на «традиционные ценности» в стране карнавалов и свободной любви невысок. Женщины строят политические и бизнес-карьеры, геи с 2013 года вступают в законные браки, население сохраняет сложившийся веками многоэтнический состав, государство охраняет коренные народы.
Казалось бы, Болсанару – просто удачная бразильская копия европейских и ближневосточных коллег, а также логичное продолжение проправого пути соседних стран по континенту. Со своими шовинистическими взглядами и одобрением диктаторства он в считанные секунды станет почетным членом клуба друзей Дональда Трампа, в котором главенствуют правила абсурда. Где еще могут сосуществовать в атмосфере поддержки и одобрения такие взаимоисключающие личности как венгерский автократ-антисемит Орбан и израильский Нетаньяху, закрепивший законодательно исключительность своего народа? Новый президент Бразилии, позиционирующий себя как защитник морали и борец с абортами, но любящий грубые шутки про изнасилования и чернокожих, вольется как никто другой.
Особенность Больсанару не только в том, что он откровенный экстремист и потенциальный диктатор, но он также большой поклонник хунты как формы правления. Хотя именно испано-португалоговорящему миру мы обязаны как этому слову, так и целой галерее неоднозначных исторических персонажей, от Франко до Пиночета, на сегодняшний день официальные хунты держат в руках власть лишь в Тайланде, Египте и нескольких Африканских странах, хотя в военной форме любят щегольнуть лидеры и Украины с Белоруссией.
Южная Америка избавлялась от военных в верхушке власти почти всю вторую половину двадцатого века – с многочисленными государственными переворотами, народными протестами и конспирологическими теориями об участии ЦРУ. При широком спектре победивших политических сил – от социалистической боливарской революции Венесуэлы до чилийцев, построивших одно из самых прогрессивных правовых государств, континент добился значительного плюрализма и политической конкуренции. Целое поколение людей боролось за уничтожение политических крайностей и создание крепких центристских партий.
Тем не менее экономисты давно доказали, что уровень демократии и темпы экономического роста эмпирически не взаимосвязаны. Демократия – это скорее роскошь, которая может слишком дорого обойтись неразвитым странам и еще больше затормозить их рост. Гораздо важнее обеспечить защиту прав собственности, стабильную законодательную систему и социальную стабильность, чем просто честные и состязательные выборы или какой-то определенный политический режим. «Азиатские тигры» добились высоких темпов развития даже при авторитарных режимах.
Болсанару – очередной симптом кризиса представительной демократии, интерес к которой, как и во многих других странах, пропал вместе с экономическим ростом. В том, что коррупционные схемы в правительственных кругах Бразилии оказались раскрыты именно благодаря эффективной политической системе, есть некоторая ирония. Партии Трудящихся, сросшейся с топ-менеджментом крупнейшей бразильской нефтедобывающей компании, в «нулевых» прощались все грехи. За ее лидера, бывшего проворовавшегося президента Лулу да Сильву, даже сейчас были готовы голосовать миллионы, пока его не отстранили от выборов за открытые уголовные дела. Однако порядок этих миллионов заметно сократился на фоне роста безработицы в стране. В итоге сторонник Лулу проиграл Болсанару не только потому, что последний пообещал заменить продажных министров на честных офицеров и провести «чистку» от «красных преступников», а потому, что народ своим голосованием решил выразить протест всей политике последних 15 лет, утопившей страну в нищете и преступности.
Новые президенты Аргентины, Мексики и Бразилии – все политики правого толка. Хотя не все они симпатизируют Трампу, каждый пришел к власти за счет популистских лозунгов и обещаний о политике нового типа. Все эти кандидаты – прямой ответ на гражданский запрос о сильном и ответственном лидере. За них голосуют не только радикалы и аутсайдеры, а большая часть населения. Ведь именно большинство пострадало сильнее всего, в то время как политики боролись за голоса меньшинств разных мастей.
Пока финансовые аналитики дают негативные прогнозы развивающимся рынкам, следят за падением песо и гадают, кто станет очагом следующего экономического кризиса – Турция или Аргентина, мы наблюдаем в Бразилии прецедент консерватизма. Современная политика впервые получила шанс возродить полномасштабное варварство, дополнив мандат на начавшееся разрушение миропорядка невежеством и равнодушием к насилию.