Очередная прекрасная статья Луиса Карлоса Валуа, судьи и правозащитника из Манауса, на которого федеральной полицией оказывался жёсткий прессинг во время репрессий в отношении российских граждан (те же штампованные фантазийные обвинения в связях с мафией, обыски и т.п..) Статья анализирует причины полицейского террора в отношении правозащитников, перекликаясь с событиями 2016 года, когда Артемий Семёновский (председатель ОКОРГБ и основатель "CST command") был брошен в тюрьму и подвергся судебному преследованию за защиту прав (связь с консулом, работа с адвокатом и пр.) своих похищенных полицией товарищей и сограждан. Приводим полный перевод:
Фундаментальное отличие текущей ситуации от предыдущего состояния - дезориентация. В то время как левые показывают себя разобщенными, без единой позиции по выборам, социальным реформам, защите прав, социальным договорённостям и т.д .; правые объединяет ненависть ко всему, что оппонирует или напоминает им о состоянии эксплуатации, в котором мы живем, но, поскольку ненависть не продуктивна, реакционная дезориентация не меньше.
Мне никогда не нравилось, когда я читал тексты Ленина о дисциплине пролетариата ради революции. Использование термина «дисциплина» мне казалось непонятным предубеждением, но теперь, когда я вижу очень важные группы народной поддержки, занимающиеся взаимной перепалкой, я лучше понимаю что имел ввиду русский из Симбирска.
Тем не менее, я вовсе не рекомендую левое движение. У меня другой субъект, связанный с моей профессиональной деятельностью, преступлениями, преступностью и тюремным заключением, что не случайно является основой, базой и источником, откуда правосудие черпает всю свою ненависть сегодня.
Экономистам было ясно, что падение Советского Союза ознаменует для стран "Первого мира" начало демонтажа государства всеобщего благосостояния. Так или иначе, советская угроза соответствовала угрозе коммунистической революции, будь то в её символах или в источниках поддержки, и западные страны пытались показать, что капитализм является справедливым и гуманным, заботясь о "маленьком человеке".
С окончанием восточного коммунистического блока больше не требовалось показывать даже минимум справедливости в капитализме и его поддержку меньшинства, теперь можно было перестать говорить о социальном обеспечении, трудовых правах, нищих, которые не имеют собственности и, следовательно, не имеют никакой ценности.
Снижается социальная защита, увеличивается социальная неудовлетворенность и государственные репрессии, что является логическим следствием. Проблема в том, что конец СССР не кончился определенно людьми, вовлеченными в борьбу за менее неравное общество. Напротив, те, кто следил за партийной дисциплиной, без колебаний присоединились к этим либералам, верующим в саморегулирующееся рыночное общество.
Я говорю, по сути, о правах человека. Права человека, законы о правах человека, конвенции и договоры всегда были средством, с помощью которого капиталистические государства считали, что могут уменьшать, смягчать и даже подавлять насилие, распространяемое самой системой трудовой эксплуатации.
С окончанием коммунистической угрозы и нанесением удара по коммунистической мечте, нам стало ещё более необходимо предотвращать ненужные смерти, страдания и насилие. Таким образом, все, даже те, кто ранее не верил в рынок, не говоря уже о том, что в капиталистическом государстве, защищающем кого-то, и мечтавшем о менее неравном мире, начали бороться за повестку дня в области прав человека. Если пролетариат не может отправиться в рай, пусть по крайней мере не будет брошен в канаву.
Теперь из-за распада Советского Союза уже не так просто обвинять человека в коммунизме. Ранее такие обвинения приводили к пыткам, тюремному заключению, могли привести к деморализации личности. Инициировались полицейские расследования с целью установления коммунистического статуса обвиняемого.
Сегодня нам нужно что-нибудь еще, и поэтому, полиция, члены правоохранительных органов, прессы, все, кому нужно деморализовать участников борьбы за хоть какую-то социальную справедливость, остался один выход - обвинять людей в "связи с организованной преступностью".
Защищал бедных, черных, несчастных, был против насилия в отношении женщин, детей или , что еще хуже, защищал права заключённых - значит был на стороне бандитов и на него нужно повесить ярлык «связь с организованной преступностью». Это логика и мантра для подавления и разрушение борьбы тех, кто защищает остатки законности и хоть какую-то социальную справедливость.
Враги прав человека не понимают, что те, кто отстаивает законы и право, по сути находятся в бэкграунде защиты самого этого капиталистического государства с его либеральными ценностями.
Большинство прав человека - это законы, вытекающие из международных соглашений, в которых участвовала Бразилия и которые стали в настоящее время национальным законодательством или постановлениями. Быть против прав человека - быть против самого государства, быть против полиции, которая его защищает, быть против всего, что является организованным обществом.
Те, кто борется за права человека против истинной организованной преступности, организованной преступности в хороших костюмах и галстуках, организованной преступности, ответственной за нищету и голод, также борются с теми, кто скрывает эту реальность, но, кроме всего прочего, борются за легитимизацию инструментов существующих демократических институтов.
Чтобы обвинить правозащитника в связях с организованной преступностью, нужно исказить все, дезориентировав и запутав общество, поражённое невежеством и отсутствием образования.
Преступные группы в пенитенциарных учреждениях или фавелах, а также преступники в костюмах и галстуках из элитных районов совсем не нуждаются в правах человека, так как живут по иным, собственным законам. Но борьба за соблюдение истинных законов побуждает их соблюдать хотя бы законы собственные.
Правозащитник больше верит в это демократическое правовое государство, о котором говорит Конституция, чем любой из его противников. Он защищает права человека, независимо от области,где он работает и он единственный, кто мешает нашему обществу стать своего рода ареной гражданской войны Запада, где каждый сам по себе.
Я, со своей стороны, скучаю по временам Советского Союза, когда я был бы заклеймён и арестован за то, что я коммунист.